писать или лениться? вот вам для затравки начало большого фика по ГП. я вот думаю - дальше или как?
Жара стояла настолько жгучая, что крышка от консервной банки, неведомо как оказавшаяся на самом идеальном газоне одного совершенно обычного дома на Тисовой улице, раскалилась так, что обжигала руку черноволосого худого парнишки, хотя он лежал в добрых десяти сантиметрах от нее. Несмотря на явное неудобство, паренек не двигался, так что со стороны могло показаться, что он спит. Но это было не так: распахнутые зеленые глаза смотрели в желто-голубое небо, где не было ни единого облачка, на котором мог бы отдохнуть взгляд. Парнишку же это нисколько не смущало, по правде сказать, ему было бы все равно, даже если в эту же секунду начался дождь из чернослива и десятисантиметровых гвоздей, щедро приправленный ледяными метеоритами. Да что там дождь! Из жаркого укрытия под окном гостиной его бы не смогла вытурить и симпатичная девчонка с пышными формами, пусть она даже бы ни пыхтела от жары и ни выливала на себя остатки воды из пластиковой бутылки, да так, чтобы упругая грудь – без нижнего белья! – явилась на всеобщее обозрение под мокрой майкой.
Подумав о блондиночке, которая, не сгибая колен, наклонилась поправить шнурок на кроссовке, пятнадцатилетний парнишка с зелеными глазами зажмурился сперва от блеснувшего на оконном стекле блике, а потом от отвращения к себе. Как было отвратительно даже думать о подобном! Даже на секунду позволить себе расслабиться! После того, что случилось с ним всего месяц назад, после самой кошмарной ночи в его жизни, после вспышки слепящего зеленого света, после ломаной белой фигуры в черном котле…
Никогда Гарри Поттер не ненавидел себя столь остро и сильно, как этим летом.
Он поднялся с сухой земли, механически отряхнув потертые штаны и рубашку. Проснувшись, он уже получил Ежедневный Пророк, а свежие газеты, как и новости по телевизору, ожидали его лишь вечером. Сейчас же был полдень, и дома никого не было – тетя Петунья отправилась к подруге на весь день, Дурсль старший был на работе, а Дадли должен был вернуться от друга лишь вечером. Гарри без энтузиазма подумал, что может поесть нормально и принять душ, но тут же отмел обе идеи и отправился к себе в комнату. Он надеялся скрыться там от жары, хотя в доме было еще хуже, чем на улице.
Гарри зашел в комнату, равнодушно посмотрел на подарки от друзей, стоящие на тумбочке и лег на кровать, закинув руки за голову.
Сегодня ему исполнилось пятнадцать лет.
читать дальшеПятнадцать лет он зачем-то существовал на свете и был для кого-то символом надежды. Он никогда об этом не просил, он бы с удовольствием отдал этот титул кому-нибудь другому, но это было невозможно. Ему приходилось вдохновлять других, тогда как сам он был одинок и не уверен в себе и в собственных силах. Всего месяц назад он стал причиной смерти человека и возрождения самого страшного кошмара магической Британии… Да, Гарри Поттер был волшебником, как бы странно это не прозвучало. Хотя счастья эта принадлежность волшебному миру ему не принесла. Даже наоборот: родителей убил могущественный Темный Волшебник, мир магов же оказался вовсе не таким уж прекрасным, каким показался ему в одиннадцать лет, когда Гарри открылась правда о его происхождении. И вот теперь мистер Поттер в одиночестве празднует свой юбилей, а власти молчат о том, что Темный Лорд возродился.
Гарри Поттер закрыл глаза и провалился в бездонную яму кошмаров.
Среди страшных белых лиц, кричащих что-то ему вдогонку, Гарри на бегу заметил стройную фигуру молодой девушки, которую он никогда не видел. Девушка с любопытством осматривалась вокруг и, заметив Гарри, замахала руками. Среди кошмарных лиц, челюсти которых выворачивались в обратную сторону, эта девушка казалась лишней и нелепой. Гарри рванулся в её сторону, протягивая руку, и попытался схватить её за ладонь. Она же в последний момент прыгнула на него и пропала. Он изумленно схватился за живот, но поздно – с его собственной ладони на него смотрело белое кричащее лицо.
Гарри Поттер вскрикнул и проснулся.
Он в испуге посмотрел на свои ладони, затем ощупал живот. Все было на месте, никаких лиц. Гарри мельком посмотрел на часы и обнаружил, что спал он каких-то двадцать минут. Он упал на подушку и попытался забыть кошмар, но белые лица и девушка не шли у него из головы.
Открытка на тумбочке, придавленная коробкой с шоколадом от Рона и Гермионы, распахнулась и из нее полилась писклявая музыка. «Я зачаровала открытку, надеюсь, тебе понравится… мы любим тебя, Гарри. С днем рождения». Да, конечно, любите. Ни слова о том, что действительно важно. Гарри сжал кулаки, повернулся, чтобы встать с кровати и выкинуть чертову открытку вместе с шоколадом, и тут голос внутри головы Гарри сказал:
«Привет, Гарри Поттер. У тебя, кажется, день рождения? Это круто».
Гарри разжал кулаки и открыл рот.
«Кажется, ты не больно-то рад подаркам. Да и вообще, сколько тебе?»
Гарри побледнел и метнулся к зеркалу. Внешний вид его нисколько не изменился: лохматые черные волосы, прямой нос, зеленые глаза, шрам… Шрам! Гарри трясущейся рукой отвел челку и обнаружил, что шрам остался таким, каким и был. Более того, он не болел, не чесался, не ныл, да и вообще вел себя как совершенно обычный добропорядочный шрам от какого-нибудь велосипеда.
«Ого, стильная штучка! Крепко тебя приложили тогда, да?»
Гарри сел на пол у зеркала и сжал ладонями голову.
- КТО ТЫ?! - Гарри было очень страшно, но его можно понять – голоса в голове и в обычном, и в магическом мире не нормальны. Совершенно ненормальны. Абсолютно.
«Я… А кто я?» Спокойный слушатель заметил бы, что голос озадачен. Гарри же можно было назвать каким угодно, но никак не спокойным.
- УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!!!
«Воу-воу, приятель, спокойно! Давай разберемся как нормальные люди!»
Гарри не хотел разбираться, как нормальные люди. Гарри хотел визжать, держа руками голову, как будто она собиралась куда-то деться, и раскачиваться туда-сюда. Обычно строгий к себе Гарри не позволял желаниям выйти из-под контроля, но сегодня, видимо, был праздник. Визг мальчика-который-выжил наполнил комнату под писклявую музыку из зачарованной открытки. Было довольно стильно.
«Ну замечательно, - протянул голос. – Я подожду, пока ты наорешься. Ты какой-то нервный для своих лет. В твои годы… я не помню, какой я была в твои годы, но уж точно не такой чувствительной, эй!»
Гарри прекратил визжать и замер, как испуганный кролик. Он даже дышал как кролик – часто-часто, так, что только крылья носа ходили туда-сюда.
«Ну наконец-то. Мне кажется, меня нельзя назвать достойной леди, но давай поговорим как настоящие аристократы. Они не визжат и не дергаются, а чинно пьют чай и ведут светскую беседу.» Судя по всему, голос имел довольно смутное представление об аристократах. Однако Гарри перестал дышать как человек, умирающий от недостатка кислорода, и поднялся на нетвердые ноги. Что-что, а вот попить ему было необходимо. Точнее, выпить, но он был несовершеннолетним, и даже о вине мог только задумываться. Гарри закрыл глаза, сосредотачиваясь, но в голове все было как обычно. Никаких странных образов, никаких лишних голосов.
«Так, успокоился? Теперь сядь обратно на кровать и постарайся выслушать меня, ладно?» Гарри послушно сел на кровать – на самый краешек, как будто на середине покрывала лежал труп. Хотелось пить и немного есть. Подумав, Гарри взял в руки шоколад из коробки и принялся его грызть, пока голос говорил.
«Так, первое, парниша – я ничерта не помню. Ну вот то есть вообще. Я не помню, как меня зовут, я не помню, чем я занималась, а даже не помню, замужем ли я! Я знаю только, что девушка и, судя по всему, довольно взрослая. Лет двадцать пять, кажется. Я даже характер свой не помню, если честно… Второе, я про тебя знаю многое. Ну, ты тот-самый-Поттер и все такое. У тебя шуры-муры с… Опа. Сколько тебе лет, дитятко?»
Гарри прекратил грызть шоколад, оказавшийся очень вкусным, и подозрительно сощурил глаза. Он не поверил ни единому слову незнакомки… ну, разве что принял, что она девушка. Говорить ли возраст тому, кто внезапно возник внутри собственной головы? Хотя что он теряет?
- Пятнадцать, - сказал Гарри вслух, подивившись собственному хриплому голосу.
«Ага. Третье… Поттер, я не Жральщик». Поттер округлил глаза. «Ой, ну, в общем, не эта, которая с Володькой…» Гарри дважды моргнул. «Ох, в общем, я не желаю тебе зла, и вообще мне кажется, что я маггла!»
Гарри скептически покрутил у виска, поправляя расшатавшиеся гайки. Неизвестно только, кому: себе или таинственному голосу.
- Я тебе не верю. Поэтому прямо сейчас я напишу Дамблдору, что со мной происходит что-то непонятное. Откуда мне знать, что ты не план Волдеморта? Он тут вообще возродился, если ты не в курсе!
Голос что-то покряхтел, чего Гарри не разобрал, и ответил: «Не торопись, ладно? Послушай меня. Я на самом деле не помню, кто я и как очутилась в твоем разуме. Если тебе станет легче, напиши директору. Ну, будешь учиться окклюменции на год раньше…» Гарри тряхнул головой, не понимая, что бормочет этот голос. Какая окклюменция? То есть на год раньше? Но то, что голос не отказывается от письма Дамблдору, парня насторожило. То есть, это и впрямь не происки Риддла? Тот вряд ли бы захотел, чтобы его план стал известен директору. Значит, голос на самом деле не желает зла? Стоит выяснить побольше, чем писать Дамблдору. Да и тот вряд ли обрадуется, узнав, что у Надежды Магического мира небольшие проблемы типа шизофрении. Так можно и в Мунго загреметь.
- Ладно, я подожду с письмом. Что ты хочешь? Тебе что-то надо от меня? – Гарри настороженно прислушивался к себе, ожидая чего угодно. Голос довольно долго молчал.
«Послушай, я не знаю, как доказать тебе, что я не желаю зла. Может, есть какая-нибудь магическая клятва или что-то типа того? Ну чтобы ты не дергался каждый раз, когда вспоминаешь обо мне. Сдается мне, придется в тебе сидеть довольно долго. Да и живет ли мое тело, я не знаю…»
На секунду Гарри пожалел голос, который оказался бесплотным придатком в чужом теле. Но лишь на миг. Затем он вспомнил все, что произошло с ним этим летом, и вновь замкнулся на себе.
- Вот только тебя мне не хватало. Знаешь, ты, не-знаю-кто-ты-там-есть, какого это в один день потерять друга, увидеть возрождение человека, убившего твоих родителей, а затем еще и призраки их самих? А потом месяц ждать, когда же объявят о том, что война вновь началась, а газеты молчат, как будто ничего и не было? А теперь я сижу в ненавистном мне доме, в семье, где меня ненавидят, и жду у моря погоды, пока мои друзья воркуют вместе, обладая доступом ко всем новостям! И никто не пишет мне, что происходит! Я оторван от мира! Все, что меня объединяет с ним – этот чертов шрам, а еще тут возникает какая-то хрень в моей голове, которая говорит, что будет жить во мне! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!
Гарри с остервенением пнул кровать и смахнул с тумбочки все, что на ней было. Шоколадки разлетелись по комнате, а открытка залетела под кровать, где наконец-то перестала пищать. Гарри перевел дыхание и сел на пол, закрыв лицо руками.
Молчание в голове стало утешением для парня, и он уже было обрадовался, но напрасно. Голос засмеялся. Он заливисто хохотал, повизгивал, всхрюкивал, пищал, в общем, Гарри всерьез забеспокоился, что у его новоявленного соседа проблемы с психикой. Голос же смеялся минуты три, а после, всхлипывая, выдавил из себя: «Ох, Поттер, какой же ты смешной!» Если бы не та вспышка, Гарри вновь бы разнервничался, но сил уже не было. Он лишь вяло поморщился и лег на кровать. Почему-то этот смех его неведомым образом успокоил.
«Милый Гарри, послушай взрослого, умного и красивого человека», - Гарри хмыкнул и спросил, а как же отсутствие воспоминаний, на что голос попросил не перебивать. – «Сейчас тебе кажется ужасным то, что через пару лет будет фигней, поверь мне. Стой, не хочу слушать твои страдания по поводу страшных злых магов и убийств. Гарри, сейчас тебе плохо и одиноко. Но у меня есть один способ, как сделать так, чтобы тебе было полегче».
Голос замолчал, ожидая реакции Поттера, а тот насторожился. Вот, сейчас его собеседник покажет себя во всей красе! Гарри сосредоточился и аккуратно (незаметно, как ему показалось) вытащил из-под матраца палочку. Спросили бы его зачем – он бы не смог ответить.
«Эм, Поттер, я так-то вижу твоими глазами, если что, и палочка тебе вряд ли пригодиться… А впрочем ладно. Слушай, если тебе плохо, подумай, что могло быть хуже!» Гарри скептически посмотрел в потолок и демонстративно положил палочку на тумбочку. «Допустим, представь, что ты родился не мальчиком, а девочкой. И подвергался бы грязным домогательствам со стороны Дадли. Представь, что тебе десять лет, а твоего толстого кузена приспичило поиграть в доктора. Он сильнее, а у тебя нет никакой возможности сбежать, ты кусаешься, пытаешься вырваться, но, когда тебе это удается, он жалуется своей матери и попадает тебе. А потом у тебя первые месячные, но ты не знаешь, что это, и забиваешься в угол своего чулана, размазывая слезы и кровь по лицу…»
Да, голос мог только видеть то, что видит Гарри, поэтому он не увидел, как у парня медленно открывается рот и нижняя челюсть медленно, но верно приближается к полу, а лицо побледнело. Все-таки у Гарри была довольно хорошая фантазия, а последний месяц добавил ему впечатлительности. Поэтому он довольно хорошо представил себе описанную голосом картинку, отчего ему стало совсем не по себе. Голос же, не думая дурного, продолжил вдохновенно расписывать:
«А в Хогвартсе старшекурсник-слизеринец зажимает тебя в уголке – подумай, хрупкая девочка-которая-выжила и сын одного из Пожирателей! – и задирает юбку, а ты ничего не можешь сделать, потому что палочка в руках у его дружка…»
Гарри Поттер понял, что он счастливейший человек на земле, раз у него не такая фантазия, как у его новой знакомой.
- Хватит! – воскликнул он, вскакивая с кровати и подходя к зеркалу. – Я понял, что ты имеешь в виду. Возможно, ты и права… Но больше не рассказывай мне такие истории, ладно?
-
-
21.05.2013 в 09:29-
-
21.05.2013 в 10:04